НОВЕЛЛА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ.

                                            Что почём.

Я полагаю,самое время вернуться к спорной мысли Розы Абрамовны Сироты о том, что театр – это подонковатый мир (террариум, так сказать, единомышленников.  Афоризм не мой, а К.С.Станиславского!). Надо вам сказать, что Роза Абрамовна была и права, и не права.

  С одной стороны, она столько лет работала в великих театрах, что имела полное право на такое мнение. Тем более, оно не столь  уж парадоксально. 

 

Любой Художник, в обобщённом понимании  этого слова,  ревнует к успеху конкурентов по «цеху». Если Художник говорит, что он самодостаточен и ни к кому не ревнует – это либо абсолютно  бездарный ремесленник, либо наглый ханжа!  Такого не может быть, потому что не может быть никогда!  Я много лет прослужил главным режиссером и знаю, что говорю! Во мне всю жизнь боролись две взаимоисключающие друг друга профессии: режиссёр-постановщик и главный режиссер. Главный  - это, в основном, второй по значимости после директора, администратор. Он по должности обязан радеть за то, чтобы в театре был лучший из всего возможного репертуар и лучшие режиссёры. А как постановщик, он ревнует, если спектакль приглашённого или очередного режиссёра оказался, Боже спаси! -  лучше постановки его самого. Вот и бегайте между двумя стогами сена, как пресловутый  буриданов осёл! Я уже рассказывал вам про Якова Семёновича Хамармера. Так вот, в его театре ставили все будущие лидеры советского и российского театрального искусства, и я в том числе, уж простите за бахвальство. Никто из великих главных режиссёров ленинградских театров,  даже незабвенный мой Учитель Товстоногов, не позволяли себе такой роскоши,  как Яков Семёнович. Георгий Александрович говорил: «В БДТ не может быть лучшего режиссёра, чем Товстоногов!» И это при том, что он однозначно был гением! Как-то я ставил в Кемерове, и мой большой друг, ныне ушедший из жизни,  главный режиссёр Кемеровского театра, Борис Нифантьевич Соловьев на  пассаж о том, что я пригласил к себе в театр на постановку молодого перспективного режиссера, саркастически сказал:  «А-а-а… Могильщика себе готовишь! Ну-ну…»  Самое смешное, что этот прекрасный режиссер сегодня возглавляет  мой новосибирский театр, где он, под моим руководством,   поставил свой  дипломный спектакль. И это замечательно!

Так вот. На мой провокационный вопрос о том, не боится ли сам Яков Семёнович воспитать своего «могильщика» Хамармер ответил: «Сеня! Посмотри на афишу.  Написано – Фонвизин. Недоросль. Постановка Л.А.Додина. Обратил внимание на шрифт? И никто не обращает.  А внизу, огромными буквами – Художественный руководитель театра, НАРОДНЫЙ АРТИСТ  Я.С.ХАМАРМЕР. Ну, так у кого этот спектакль?  У Додина?! Да нет же,  у  Хамармера!»  Этому стоило учиться!!

И ещё! Когда я покидал хакасский театр, чтобы возглавить новосибирский областной, потом  театр «Старый дом», блестящий в будущем режиссер и  прекрасный артист Б., о  котором я уже писал,  сделал мне такой комплимент, какого я не получал больше никогда в жизни!

Он, невыносимо сложный и конфликтный Художник, сказал мне: «Семён Яковлевич!  Вы  – единственный главный режиссёр, которого я ни разу не послал на ….!»  Надеюсь, вы понимаете, чего  это стоило!! И для него, и для меня.

Окончание следует.

До  понедельника.