НОВЕЛЛА СЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ (окончание).

 

           ТЕРРАРИУМ ЕДИНОМЫШЛЕННИКОВ (Окончание).

В дни, когда я ставил «Шута», в театре проходил конкурс на замещение должности главного режиссёра, от коего конкурса я сразу отказался. Я, наглец, привык к тому, что приглашают меня, а не я напрашиваюсь на работу.

Но! В этой затее решил принять участие телевизионный  режиссёр Владимир О, которого я первым в России пригласил на постановку  в «Старый Дом», которому передал свой театр, надеясь, что это надежные руки, и в котором я, в последствие, разочаровался, как в режиссёре... Но самое ужасное - как в человеке!! Для меня это был страшный удар! За всю мою богатую карьеру меня не предал и не продал ни один артист (если не считать мелочей, вроде новгородского мэтра), хотя, в принципе, продавать режиссера – это часть актёрской  профессии. А тут…

 «О» почему-то решил, что я намерен составить ему конкуренцию в борьбе за кресло в Новгороде, хотя этого и близко не было.  Он не возглавил этот театр, как и я. Мы встречались, улыбались, обнимались, сидели за чашечкой кофе. А потом, один очень порядочный новгородский артист, игравший у меня шута Балакирева, рассказал мне такую историю:

- Вы помните, Мастер, свою репетицию, когда Вы принесли колоду карт, показали несколько фокусов, и сказали, что князь Меньшиков и шут должны этому научиться.

 (А я, действительно, придумал забавную фишку, когда Меньшиков играет с Балакиревым в карты во время их беседы в бане, где князь с шутом  пытаются друг друга обмишулить, но расходятся вничью. Кстати, карточные шулера из них оказались никудышние). 

- Так вот, продолжил артист, Ваш «друг»  В.О. сказал нам, что знает Вас по «Старому Дому»,  и что Вы там играли в карты на деньги, обчищали артистов и пили по-чёрному.  Зная В.О., я не мог этому поверить, пока не получил несомненное подтверждение сему факту.  Но это – театр! Террариум единомышленников! Понятно, когда тебя предают враги. Но когда друзья... В гениальной пьесе Эдмона Ростана есть вещие слова, которые произносит Сирано де Бержерак:

«За правдой шагаем по трупам,

За правдой идти далеко.

Друзей сосчитать слишком трудно,

Друзей, к сожаленью, легко!»

 

Но.. Век живи, век учись. И это при моём-то опыте. Было очень мерзко.

Новгородское руководство сделало мне предложение, от которого я отказался ещё до обсуждения финансовой составляющей. Я был готов впрягаться, если в сие болото смогу пригласить 4-5 хороших, проверенных  артистов. Но они должны были поучать достойную зарплату  и иметь достойное жильё, а не общагу.  (Кстати,  почему я,  в последствие,  принял приглашение карелов.  Директор русского петрозаводского театра,  Ирина Георгиевна Русанова, сумела найти деньги и подписать более, чем достойный в те годы контракт со всеми участниками проекта, кстати, и со мной).

Чтобы вы понимали, что такое есть настоящий директор театра:

По контракту я получал втрое больше, чем планировало министерство культуры РФ и министерство финансов (тогда ещё был настоящий министр финансов, а не Силуанов).  Артисты, в зависимости, от занятости, - тоже. Где она брала деньги – не знаю. Впрочем, это было не мое дело.

Моё дело было создать театр. И мы с директором его создали. Он  стал легендой Карелии, хоть и короткой.

Художник не обязан творить без денег.  Впрочем, если деньги для него - фетишь, то он уже не художник. Иногда полезно побыть голодным.

Мы даже успели съездить на ежегодный пушкинский фестиваль, много лет подряд проходивший в псковском театре. Надо сказать, что без энергии и фантастической пробивной способности директора Русановой, поездка не состоялась бы. Она сумела пригласить питерских критиков на отсмотр нашего с маэстро Стачинским диптиха по «Маленьким трагедиям» Пушкина.

 

Она смогла найти деньги на два автобуса от Петрозаводска до Пскова и обратно, и организовать всё по высшему разряду. В псковской гостинице мы жили так, что москвичи из МХАТа слюнки пускали, и всё такое.

 

До следующего понедельника.