НОВЕЛЛА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ.

            Как вы догадались, Холмс? - Элементарно, Ватсон!

 В  те времена прошёл слух, что в Риге – родном городе главрежа Белявского -  вышел мюзикл Раймонда Паулса про Шерлока Хомса, на который ехали критики и  ценители со всего Союза.  Белявский говорит:

- Семён Яковлевич! А не поставить ли тебе у нас этот шлягер?! Пьесу и ноты мне вышлют.

Какой вопрос! Но…

 

 

 Когда  я прочитал пьесу и ноты (худо-бедно,  в молодости  я их умел читать со времен музыкальной школы, в которую меня определили родители  и из-за которой, я много лет ненавидел скрипку) у меня волосы встали дыбом. Что для латыша кайф, то для русского …  Ну, и так далее. Ничего длиннее, скучнее и тоскливее я не встречал.

Я пришёл к Савельичу и высказал ему всё, что думаю о  Латвии, Паулсе и его Холмсе.  На что мудрый Белявский сказал: «Это твои проблемы! Спектакль уже заявлен в репертуар. Делай, что хочешь, но через четыре месяца – премьера!»

Думал я не долго.

- Неделя без любых вызовов на работу, премия в размере месячного оклада и  полная свобода действий, - нагло сказал я.

- Идет, - сказал главный.

Я купил две бутылки водки, хотя никогда особливо не был специалистом в этой области (кстати, в Норильске я впервые узнал, что такое кусковая водка. Иду однажды по ленинскому проспекту в морозный денёк – всего каких-то  градусов минус пятьдесят пять, а навстречу мне мужик с авоськой,  в которой  пара бутылок водки. Вдруг авоська рвется, бутылки падают и разбиваются. Мужик спокойно обирает осколки стекла,  кладет  застывшую водку обратно в авоську и топает дальше – размораживать и пить! Молоко там,  кстати, тоже часто продавалось кусковое – замёрзший двадцати пяти сантиметровый блин!).  Я закрыл дверь квартиры, отключил телефон и сел за машинку (это тогда было главным достижением писательской технологии). Через неделю пьеса была готова.

Привожу всего два текста зонгов, которые были написаны мною на популярные мелодии Паулса, которые, впрочем, не имели никакого отношения к его тоскливому мюзиклу.

ПРОЛОГ.

Хэлло, хэлло, мистер Холмс – наш старинный друг!

Ах, мистер Холмс, Шерлок Холмс вновь вступил в игру!

Он благороден и смел и способен он

Распутать тысячу дел, чтоб царил закон.

Он нам знаком с детских лет, всеми он любим,

И в мире сыщика нет, чтоб сравнился с ним.

Чудесным даром своим многим он помог –

Король дедукции и - детектива бог!

               Всегда за чью-то судьбу

               Готов вступить он в борьбу,

               Хоть рисковал бы завершить её в гробу!

               Бессильны пуля и яд,

               Бандиты не устоят,

               И посрамлённым снова будет Скотланд-Ярд!

Хэлло, хэлло, мистер Холмс, сколько громких дел!

Он самый сложный вопрос разрешить умел.

Преступник страхом гоним и провала ждёт,

Когда по следу за ним Шерлок Холмс идёт.

Ах, мистер Холмс, он герой наших юных лет,

О нём и взрослым, порой, вспоминать не вред,

В нём то извечное есть, что в цене всегда,

Ведь благородство и честь – не расхожий дар!

               Несутся вихрем года,

               И радость или беда,

               Но рядом с Холмсом верный друг его всегда!

               Хоть Ватсон – доктор простой,

               Но не разлить их водой…

               Нас познакомил с ними мистер Конан-Дойль!

ЖИЗНЕРАДОСТНАЯ  ПЕСЕНКА                            ГРОБОВЩИКА      МИЛВЕРТОНА.

                                      Занят делом самым мирным

                                      Ваш, до гроба, Милвертон.

                                      Наш клиент предельно смирный,

                                      Потому что мёртвый он.

                           Для кого мой сервис плох –

То вот вам Бог, а вот порог!

Ну, а если кто не сноб –

То вот вам крест и вот вам гроб!

                       ПРИПЕВ:

     Простоя нет ни часа, работы масса,

    Обслуживаем сразу по первому классу!

            Кому жить надоело, везите тело,

            Мы в смерти вас не бросим –           милости просим!

Умереть придётся всё же –

Смерть у всех нас впереди…

Кто не может, мы поможем,

Кто не хочет – убедим!

Миг один, короткий стон,

И у гроба Милвертон.

Не ропщу я на судьбу,

Ведь я вас всех видал в гробу!

ПРИПЕВ:

 Простоя нет ни часа, работы масса,

 Обслуживаем сразу по первому классу!

  Кому жить надоело, везите тело,

                        Мы в смерти вас не бросим –

              милости просим!

Я до сих пор горжусь этими текстам. Стихами  называть их не могу, потому что в разное время написал три-четыре, действительно, хороших стихотворения, в том числе, и для очень дорогого мне мюзикла «Бегущая По Волнам» в петрозаводском русском театре, которым я руководил два года до его закрытия карельскими националистами.

Когда я показал моего «Холмса»,  норльские критики разнесли меня по кочкам – ни  идеологи, ни темы, ни-ни…. Но успех он имел бешеный, возможно, именно из-за отсутствия всякой идеологии, как в Норильске, так и на всех гастролях. И мне за него нисколько не стыдно. Это было очень весело и кайфово.  Холмс играл не на скрипке, а на трубе (поскольку до актерской карьеры Вовка Тягичев служил в армии трубачём и играл самозабвенно).  Ваш покорный слуга освоил игру на  контрабасе, используя знакомую гитарную аппликатуру. Наш «жопкин» квинтет (так назвали  его ценители) назывался  “Spring cats”,  для тех,  кто хоть немного знаком с английским.  Не  знаю, сколько раз мы сыграли «Холмса», но ни разу  в партере не было мест! Конечно, это не было программным спектаклем. Но праздником театра это точно было.

До понедельника.