Восхождение.
Дальше начался золотой век,
«Старого Дома». И не только его. За год-два в Новосибирске волею случая
собралось пять талантливых, разновозрастных и разнонаправленных главных режиссеров.
Славу делить было не нужно, поскольку все мы и наши театры были настолько
разными, что о конкуренции речи не было.
Залы ломились у всех. Билеты зрителям приходилось ДОСТАВАТЬ,
что и в прежние-то времена не часто бывало. Это было уникальное театральное пространство, которое сохранялось около пяти лет, и это уже поразительно. То, что происходило у соседей нас с директором волновало мало. Нужно было рвать когти и соответствовать, пока шёл фарт! Я, моею купеческой душой, не мог пережить, если у касс оставались безбилетные жаждущие и приказывал продавать им входные, на что наш маленький двухсотместный зальчик, ну никак не был рассчитан. Пожарники стенали и выписывали штрафы (разумеется, не мне, а директору!). Она лаяла меня поносными словами и платила по квитанциям, но все были счастливы! Мой ненавидимый и всею душою любимый директор Нелли Новицкая, была очень оборотистый и талантливый администратор.
что и в прежние-то времена не часто бывало. Это было уникальное театральное пространство, которое сохранялось около пяти лет, и это уже поразительно. То, что происходило у соседей нас с директором волновало мало. Нужно было рвать когти и соответствовать, пока шёл фарт! Я, моею купеческой душой, не мог пережить, если у касс оставались безбилетные жаждущие и приказывал продавать им входные, на что наш маленький двухсотместный зальчик, ну никак не был рассчитан. Пожарники стенали и выписывали штрафы (разумеется, не мне, а директору!). Она лаяла меня поносными словами и платила по квитанциям, но все были счастливы! Мой ненавидимый и всею душою любимый директор Нелли Новицкая, была очень оборотистый и талантливый администратор.
Ей, помимо моих связей, удалось наладить контакты с забугорьем,
начиная с Румынии и Польши, и кончая
(вернее, далеко не кончая) Германией,
Швецией и Японией. Это страны, в каждой из которых мы неоднократно
гастролировали (о Франции, язык которой я знаю, даже не говорю, хотя, в силу
обстоятельств, именно туда мне съездить не удалось). Пахали, действительно,
круто. Никто не считал рабочих дней и
часов. Часто заканчивали работу в десять утра, а в одиннадцать уже начиналась
следующая репетиция. Все понимали, что «долгих песен не бывает» (цитата из
Шукшина), особенно, на театре, и упущенное мгновение не вернешь. Те, кому
далеко за пятьдесят, наверно, помнят прекрасный фильм семидесятых с Сергеем
Юрьевичем Юрским «Время – вперед!» Именно такое время было у нас. Бешеной
скорости время! И нельзя сказать, что все было просто. С будущими народными
артистами Толей Узденским,
которого вы
могли видеть во множестве сериалов в роли бандюганов, и с блистательной
ассирийкой Халидой Ивановой (она такая же Иванова, как и я)
налаживать творческий контакт приходилось годами. Но уж когда удавалось,
результаты были впечатляющими. Артисты, действительно, были превосходные. Мы
творили. Мы упивались собственными возможностями. А тут
мне ещё предложили набрать курс в театральном институте, потом второй…
Первые зарубежные гастроли были в Румынии. Об этом – особо. Прошли мы, как впоследствии и в
других странах, шикарно! Но это был тот
момент, когда делились очередные суверенитеты девяностых годов…
До понедельника.
Какие трогательные воспоминания... Какая же яркая творческая жизнь у Вас была!
ОтветитьУдалитьСам себе завидую, Наташа! Но как же мучительно тяжело завершать такую карьеру! Все мы хотели бы умереть на сцене, но это, по-моему, недостойно, когда тебя, как великую Глаголеву, вывозят на подмостки в инвалидном кресле для того, чтобы прошамкать одну-единственную фразу. Я решил так, как решил, хотя давно уже не вижу какого-то смысла в дальнейшем существовании. Поддерживает только вера.
ОтветитьУдалитьСемён, по тексту на одном дыхании прочитала, а уж как это в работе было у Вас, только представить можно. И годы те, были сами по себе шальные. Фильмы новые, новые русские и новые театральные постановки. Такие захлёбывающие моменты вообще интересно вспоминать.
ОтветитьУдалитьВспоминать, действительно, интересно. Но вот ещё бы поставить чего-нибудь, где-нибудь. Увы! Как мудро писал Шукшин в рассказе "Верую": "Долгих песен не бывает, сын мой!"
УдалитьБыло бы ещё интересно узнать о зарубежных гастролях и том, как удалось выучить иностранные языки. ОЧЧень жду продолжения.
ОтветитьУдалитьРазумеется, о всяких-разных гастролях будет ещё очень много. Что же касается языков, то первый выучился сам собой, потому что моей первой любовью была полька Марыля. В общем вся эта история сильно напоминала "Варшавскую мелодию" Зорина. Французский - заслуга блестящего преподавателя ЛГИТМиКа, которая даже обезъяну влюбила бы в этот замечательный язык. Ну, а хакасский, а потом уже английский -самостоятельно. Надо же было соответствовать!
ОтветитьУдалитьЗдравствуйте, Семён! Какая яркая, творческая жизнь у Вас была. Есть, что вспомнить и рассказать.
ОтветитьУдалитьЗдравствуйте, Лариса! Написал Вам ответ, но н, кажется, не прошел. На всякий случай, повторяю основной тезис. Что вспомнить, действительно, есть. Но, как писал Шукшин: "Долгих песен не бывает!"
ОтветитьУдалитьКакие же люди! Семён, какой Ввы талантливый! Окружить себя такими же людьми!
ОтветитьУдалитьСпасибо за комплимент! Но это вовсе не моя заслуга - счастье вращаться в круге таких уникальных людей! Так сложился фарт. Оставалось только угадать, на какого, своего "коня" вскочить, как учил Товстоногов, чтобы усидеть и чтобы не сбросил к чертям на обочину.
ОтветитьУдалитьОчень интересно, но жаль, что я уже не застала этой бурной театральной жизни. Мы уехали из Новосиба в 1986г
ОтветитьУдалить