НОВЕЛЛА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ.

                                                                Норильские будни.

В Норильск я летел уже со всем театром в качестве штатного очередного режиссера. Вид на Ленинский проспект из окна моего номера в гостинице «Норильск» был чарующий. Те, кто знает нынешний Петербург, наверняка, заметят, что норильский Ленинский проспект очень похож на наш Московский. Тот же сталинский ампир. Так что я сразу почувствовал себя, как дома. Впрочем, таким благостным вид першпективы был далеко не всегда.

Когда налетала чёрная пурга….

 

Вы знаете, что это такое?!Таки я Вам объясню! Тихой, ясной полярной ночью или ярким солнечным полярным днём, внезапно, в течение 30-ти секунд всё погружается в кромешный ад и мрак. Откуда ни возьмись, налетает снежный заряд густой, как каша. Не видно ни черта, даже своей вытянутой руки. Единственное, что остаётся, так это нащупать стенку ближайшего дома и ждать. Через три-четыре минуты заряд проносится и снова тишь да гладь, яркие звезды или солнце. Раньше это было столь частое явление, что вдоль улиц были протянуты леера, дабы было за что ухватиться. Я их уже не застал. Нынче же, весь город обнесли девятиэтажками, так что пурге сквозь них не пробиться. Да и настоящих морозов уже нет – так, по мелочи. Сорок-сорок пять градусов, и то не дольше, чем три-четыре недели.

Оставим на время в покое Пургу.

В начале второго  сезона мне, наконец,  дали квартиру, я обзавёлся вполне приличной меблировкой на свалке.  Дело в том, что уезжающие на «материк» норильчане, обычно, выбрасывали всё своё барахло (везти его Северным Морским путём было дороже), которое, однако,  было вполне пригодным для невзыскательного  искателя приключений. Я даже старенький холодильник «Ладога»  там сыскал! Работающий!!!

Но особое место в моём доме занимала шикарная тахта! Вы же понимаете! Хотя мой большой друг и замечательный артист Витя Романов говорил, что в моём возрасте заниматься любовью можно даже на люстре, но  тахта - это же совсем другое дело! Она была не помоечная. В нашем театре работал замечательный столяр, татарин, дядя Вася. Он очень любил советскую власть, которая, по его глубокому убеждению,  принесла татарскому народу освобождение от царского ига! «Когда я был татарин...» - любил говаривать он, очевидно, имея в виду, угнетенное положение татар до Советов. При этом, он нещадно пил. Сваяв за неделю декорацию любой сложности, он быстро мастерил мебель на заглядение, продавал её на норильском базаре и уходил в запой недели на три. Ночевал он в столярке на сделанной им же, тахте. И вот однажды у меня дома раздался звонок. Открываю дверь. На пороге – дядя Вася, а за спиной у него легендарная тахта!

- Принимай подарок, - говорит.

- Ты что, дядя Вася, - ошеломлённо говорю я ему. – А как же ты?

- Понимаешь, - отвечает он, почёсывая в полтылице, - я решил завязать. Но если у меня в мастерской будет стоять удобная  тахта…  В общем, пользуйся на здоровье.

Благими намерениями вымощен ад. Благочестия дяде Васе хватило всего на пару недель. Только, “приняв на грудь», спать он с тех пор заваливался не на тахту, а на верстак. А я -  на его подарок!

Окончание следует.

До понедельника.