НОВЕЛЛА ШЕСТЬДЕСЯ ДЕВЯТАЯ (продолжение).

                             Розыгрыш третий.

Был в Союзе советских писателей такой автор, Губарев.

 

 Он писал популярные детские книжки и скверные пьесы. Ничем выдающимся не выделялся. Разве что тем, что был скуп, как Гарпагон, и  очень любил ходить в гости к коллегам-писателям и столоваться на холяву, притом, что никогда и никого к себе на застолье не приглашал.

Разумеется, Богословский не мог пройти мимо такой находки. И вот однажды он пригласил к себе домой, на встречу Нового Года, много советских писателей, и в том числе, Губарева.

А надобно вам сказать, что в то время была традиция, объявлять по радио лауреатов различных премий СССР в области науки, политики,  искусства и т. д. Делал это Левитан в 20 часов и 23-30.

В 20 часов Богословский «вдруг вспомнил» об этой традиции и воскликнул: «Ребята! Давайте послушаем!  А вдруг кому-то из нас перепало!»

Включили радио. Левитан читает указ о том, что такому-то такую-то премию за то-то и за то-то, в области промышленности,  науки и искусства…  А в финале: «Сталинская премия писателю Губареву за достижения в области литературы для детей!!»

Все облезли. Особенно, разумеется, Губарев.

Богословский говорит: «Старик! C тебя магарыч! На этот раз ты не отделаешься воблой. Бери мою машину и дуй  за коньяком».

А Сталинская премия, надобно сказать, это были бешеные по тем временам бабки.

А ещё надобно вам знать, что у Никиты Богословского был чуть ли не единственный в то время в стране магнитофон, который он и подключил к приемнику.  К тому же, он очень дружил с Левитаном.

 

 Окончание следует.

До понедельника.