И ещё о гастролях.
Гастролей с хакасским театром было немало – и Москва, и Питер, и
Красноярск, и Таджикистан – причём, в
самое тревожное время делёжки суверенитетов. Первые серьёзные гастроли –
Москва и Питер. Специально для
московских гастролей, да и по желанию моей мятущейся творческой
души, я поставил на хакасском языке
трагедию очень талантливого молодого хакасского писателя, Володи Котожекова (его псевдоним
– Чапрай) «Абахай Пахта» (суть – хакасская Медея). Успех в Москве был бешеный.
Профессор-хакас,
преподававший хакасскую культуру в московском университете ликовал.
Наконец-то,- восклицал он после спектакля, - наконец-то, в Хакасии появился первый истинно хакасский талантливый режиссер!»
Мы не стали его огорчать, разоблачая мою русско-белорусско-польско-иудейскую сущность. Но сказать, что мне было жутко приятно - это ничего не
сказать!
Я был горд,
как лошадь, выигравшая кентуккийское дерби!
Кстати, именно
на этих гастролях я получил две первые премии министерства культуры СССР – за «Абахай Пахту» и за «Три сестры» Чехова.
В Питер я прилетел за
три недели до начала гастролей, чтобы всё организовать. Здесь я успел поставить мой первый питерский
спектакль! Но! И тут мне пришлось
вспомнить вещие слова Товстоногова о том, что серьезный лидер будет так или
иначе плавать по колено в крови. Ночью мне позвонили из Абакана и сказали, что погиб артист, игравший в новой
редакции «Месс-Мэнд» роль Артура Морлендера.
Было ли это самоубийство или убийство установить так и не удалось. Как толком
не удалось установить и причины происшествия. Я был в шоке, но надо было искать
выход из ситуации – предстояли гастроли в Питере. В актерском составе обеих
трупп не было реального кандидата, которого можно было бы ввести на роль
Артура. Мне самому ввестись уже не позволял возраст, да и положение. Тот же
Товстоногов, бывший превосходным актером, никогда сам не играл в своих
спектаклях. Он говорил: «Если главный режиссер позволяет себе в своем театре
выйти на сцену, он должен играть лучше самого талантливого артиста труппы!» И
тут мне пришла в голову счастливая мысль! Я позвонил моему однокашнику Андрею
Урганту (да-да, он папа Вани Урганта, которого вы каждый день можете видеть в
«Вечернем Урганте» и не только там!). Андрей
и сам превосходный артист, хотя некоторая врождённая леность не позволила ему занять в
искусстве то место, которого он заслуживал. Андрей блистательно сыграл Артура!
Притираться к партнерам ему не пришлось, поскольку практически, всех артистов
он знал по совместной учёбе в театральном институте.
Там же, в Питере,
тогда бывшем Ленинградом, возник первый конфликт на межнациональной
основе. Легендарный директор театральных касс Ленинграда, когда я привез ей
презент из Хакасии – три кило кедровых орешков - сказала мне: «Молодой человек! Заберите свои
орешки и поймите, что я стою столько, сколько стоит весь ваш театр со всей Хакасией
вместе. Разумеется, таких денег у Вас
нет. Но Вы – ученик исключительно уважаемого мною мэтра Товстоногова. Поэтому я Вас продам! Быть может,
когда-нибудь Вы поставите спектакль в БДТ или в Александринке (и в этом она не
ошиблась, я поставил там два спектакля!), и я буду считать, что сделала что-то
полезное для русского театра. Но!.. Продать хакасский театр в Ленинграде не
могу даже я. Пусть он называется Абаканским!»
Я
согласился. Гастроли прошли
блистательно, в том числе, и по финансам!
Но!.. По возвращении в Хакасию, с подачи уже известной Вам хакасской
режиссёрши, Эльзы Михайловны Коковой,
состоялось заседание хакасского обкома партии, где меня обвинили в шовинизме и
чуть не уволили за националистическое искажение афиши ХАКАССКОГО театра. Спасло то, что, как я уже писал,
всеми уважаемый хакасский московский профессор позвонил и сказал: «Вы что там,
с ума все поспятили!? А кто будет продвигать в России хакасскую культуру, если вы уволите
этого режиссера, который, в отличие от Вас, знает наш родной язык!?» Так я
продолжил карьеру в Хакасии.
До
следующего понедельника.
Здравствуйте, Семён! Чего только не пришлось Вам испытать на нелёгком режиссёрском поприще.
ОтветитьУдалитьДа уж! Чего только не довелось... А не довелось скучать.
ОтветитьУдалитьВот это страсти!!!Но Вы выстояли!
ОтветитьУдалитьЕй-Богу, я был бы готов пережить и не такие страсти, если бы можно было пережить ещё раз! Пенсия после такой биографии - это Голгофа. И кстати, в следующих постах будут ещё и не такие приключения.
ОтветитьУдалитьСемён! У Вас получаются такие новеллы из серии "Мемуары". Публиковать не думаете?
ОтветитьУдалитьДумаю, Людмила Фёдоровна. Правда, я очень не люблю понятие "мемуары". Тем более, что, хотя всё, о чём я повествую, действительно, является реальными страницами моей насыщенной биографии, я, всё-таки, приправляю их приличной долей литературной обработки.
ОтветитьУдалитьБуря страстей!
ОтветитьУдалитьИз всех видов искусств театр получен свободу слова в обществе самым последним...
Ну уж а грызня и междоусобицы среди людей искусств прославились на поколения...
Недаром Фаина Раневская называла театр "террариум единомышленников"!
ОтветитьУдалитьКакая насыщенная событиями, интересная жизнь!
ОтветитьУдалитьСогласен с Вами, Женя. Мне грех жаловаться на скучную биографию. Это называлось бы Бога гневить.
ОтветитьУдалитьСемён, поздравляю Вас с международным Днем Театра !
ОтветитьУдалитьСпасибо, Вика! Жаль, но я много лет праздновал его на сцене, а потом за кулисами в весёлой богемной компании. Но что делать?!.. Выпью парочку рюмок с сестрою и Серым.
ОтветитьУдалить